Анклавы в аду. Встречный прорыв - Страница 25

Тут наш «тигр» попал колесом в большую рытвину, и мне пришлось оторваться от размышлений и вцепиться в поручень на передней панели. Судя по хитрой ухмылке Мура, он специально направил машину в яму, чтобы вернуть меня обществу. Хотя это не по-товарищески, как мне кажется, — мог бы и словами, свинтус.

— Командир, через Домодедово поедем или кругом?

— Давай кругом, не хрен нам там делать, а время потеряем.

— Тогда скажи об этом Чпоку, а то вон их «уазик» на обочине стоит — фонарями моргает.

Головная машина, ехавшая до этого примерно в километре перед колонной, действительно стояла на обочине и в тот момент, когда до нее было метров триста, замигала «аварийкой». А это очень подозрительно, ведь если бы Андрей хотел о дороге спросить, то просто воспользовался радио. А тут стоит, оранжевым мигает. Кстати, еще когда мы его машину в Люберцах затрофеили, я обратил внимание, что у этого экземпляра, в отличие от большинства его ныне бегающих родственников, светотехника в полном порядке. И фары, и подфарники, и поворотники — все на месте, а это значит, что машина где-то до недавнего времени стояла и не использовалась или, наоборот, принадлежала заботливому и небедному хозяину. Всякая мелочевка вроде лампочек когда ломается, то редко кто ее на исправную заменяет. Лампы в фарах — это да, а кому нужны все эти обязательные в прошлом прибамбасы? А сейчас, гляди ты, пригодились!

Нажимаю тангенту:

— Чпок Занозе. Почему стоим?

В ответ — ничего. А до машины метров двести, и что там внутри происходит, не разглядишь.

Наконец из динамика доносится голос Андрея:

— С дороги уйдите! — кричит он.

И тут же его машина, с пробуксовкой, подняв тучи пыли с обочины, срывается с места и, описав крутую дугу, пересекает шоссе и съезжает с насыпи на противоположной стороне.

Я реагирую автоматически:

— Ваня за ним! — это Тушканчику. — Колонна — засада! — это уже в рацию.

Два раза повторять не нужно, мой друг дает газу, да так, что все четыре колеса пробуксовывают, и «тигр» катится поперек шоссе. Буквально через несколько секунд из большой купы кустов, что располагалась метрах в ста от дороги, в нашу сторону протянулся дымный след.

— Граната! — заорал у меня за спиной прапорщик Коля. Да так, что я чуть не оглох.

По счастью, граната из РПГ пролетела мимо, не задев ни одной машины, и взорвалась где-то в поле с левой стороны дороги.

Вцепившись в поручень, я наблюдал за стремительно меняющейся обстановкой и пытался понять, почему Чпок не связался с нами по рации раньше, а выбрал такой странный способ? Машины колонны плели сейчас замысловатое кружево на разбитом асфальте дороги, а противник открыл огонь из легкой стрелковки — вспышки выстрелов мелькали как минимум в десятке мест на склоне.

Бубен матюкнулся, видимо, приложился чем-нибудь, и снова оглушительно затараторил:

— Я наверх! Их задавить надо, иначе дырок понаделают! Водила! В кювете тормози!

— Дырок не будет! — ору в ответ. — У нас третий класс по кругу!

Бубен не ответил — возится с защелкой люка, что, учитывая галопирующий «тигр», было задачей не из легких. Ответил мне старший лейтенант, держащий одной рукой прапорщика:

— Не нам, а ребятам. «Доны», считай, из картона сделаны.

— Ваня, стой! Нам по хрену, а ребят прикроем. На счет «три» тормози, а мы наружу, — и я освобождаю из хитрой петли «гэху». Патрон гораздо мощнее, чем калашовский, оптика, полуавтоматический огонь — в самый раз, чтобы давить противника на трех сотнях метров.

— Раз! Два! Три! — Визжа резиной по остаткам дорожного покрытия, наш броневик встает. Снайпер, сменивший «Винторез» на СВД, первым выскальзывает из двери и исчезает из поля зрения. За ним протиснулся Малченко. А вот моя дверь с обстреливаемой стороны, так что мне или переваливаться через спинку сиденья, или вылезать под пули. Тут люксовость моего трофея против меня обернулась. Перед тем как я, перебросив винтовку на заднее сиденье, протискивался назад, по лобовому стеклу щелкнула пара пуль, оставив пару едва заметных отметин. «„Пятерка“, — машинально отметил я про себя, — „семерка“ или винтарь сильнее бы покоцали!» Можно было бы выгнать Ваню и вылезти с его стороны, но мне он сейчас за рулем нужнее, хоть и горят у друга глаза азартом, но сейчас ты — наши ноги!

— Саламандр, здесь Заноза! — я взял в руки микрофон, собираясь попросить Серегу подавить засаду из АГСа, но в ответ из динамика ударил лишь шелест помех.

Снаружи хлестко ударил выстрел снайперки. «Дока на то и дока, чтобы не сопли жевать, а работать», — оценил я скорость занятия позиции и оперативность, с какой снайпер открыл огонь. Спустя пару секунд к нему присоединился и «калаш» старлея.

«Черт, это прокол! — билась в голове мысль, пока я выбирался из машины. — Засада слишком грамотная, чтобы быть делом рук обычных „рыцарей большой дороги“, и слишком неуверенная, что ли, для действительно серьезных людей. И гранатомет! Грабители вряд ли стали бы шмалять из него, ведь наши машины сами по себе ценная добыча. А уж два новеньких „тигра“, если их взять несильно поцарапанными, могут позволить банде в полсотни рыл два года жить безбедно! И что за странный способ подачи сигнала опасности выбрал Чпок? И почему молчит рация?»

Оказавшись снаружи, я облокотился на капот, дослал патрон и приложился к прицелу. В четырехкратный «Хенсольдт» я отлично видел вспышки выстрелов в кустах, а вот силуэтов стрелков заметно не было, что подтверждало версию о заранее подготовленной засаде с неплохим оборудованием стрелковых позиций. Я методично принялся «чесать» кусты, посылая пулю чуть выше каждой замеченной вспышки. Отстреляв магазин, я быстро вставил следующий, но больше пострелять мне не удалось — Малченко прекратил огонь и, тронув меня за плечо, протянул свою гарнитуру: