Анклавы в аду. Встречный прорыв - Страница 21

— Принял, спасибо! Отбой.

Я почесал макушку антенной рации — доклад наблюдателей ситуацию совершенно не прояснил. Видимо, придется устроить маленькую провокацию.

— Сергей Сергеевич, кто из ваших ловчее всего бегает и прыгает?

— Это не ко мне, Илья. Вон, Петра спрашивай, — и полковник перевел стрелки на капитана.

— Бубен, — без колебаний ответил Верстаков, — в любую… дырку без мыла влезет!

— Ага, Петя, — в бою не до политесов, — у Доки ЛЦУ есть?

— Нет, в машине остался. — То, что капитан отлично знает, с чем его люди вышли на задание, я нисколько не сомневался. Как и то, что он не обидится на обращение по имени.

— Тогда поступим следующим образом — вот, — и я достал из нагрудного кармана небольшой металлический цилиндрик, — это лазерная указка. Отнеси снайперюге, и пусть он по команде ею подкустовых подсветит, а мы на реакцию посмотрим. Коля же как раз тишком из дома выберется.

— Толково, вот только светить я сам буду — нечего лежку снайпера палить, — внес рацпредложение капитан.

Я снова взялся за рацию:

— Гвоздь Занозе!

— Здесь Гвоздь! — немедленно ответил дежурный.

— У вас есть мощный фонарь или фара-искатель? Лучше — два.

— Есть.

— Готовьтесь по команде подсветить наблюдателей.

— Понял. Через две минуты будем готовы.

Полковник во всю эту мельтешню не лез, хоть и вооружился болгарским автоматом, и теперь сидел на полу, удобно облокотившись на диван.

— Сергей Сергеевич, а что на полу-то? Не простудитесь? — подколол я его.

— Подоконники тут низковаты, а лучше сопли в носу, чем свинец в мозге, — подтвердил он мою догадку.

Пока мы общались, Верстаков ушел на чердак, а Коля-Бубен выбрался из подвала и прошел в одну из многочисленных комнат, где для него открыли окно.

— Илюха, к нам гости, — позвал меня Тушканчик, занимавший позицию в «комнате отдыха». А как еще назвать комнату, в которой из мебели только кровать три на три метра размером, а? Не «рабочим же кабинетом»? — Пять человек идут, не таясь, — и после небольшой паузы Иван удивленным голосом добавил: — И у них щиты.

— Что за щиты? — полковника явно заинтересовало такое несоответствие условиям современной войны.

— Это полицаи местные, — объяснил я всем, вовремя вспомнив рассказы Говоруна. — Они тут предпочитают врукопашную и на холодном оружии разбираться — если только не дуэль или серьезная разборка. Вот те, кто за порядком следит, со щитами и ходят.

— То есть к нам в гости власть местная пожаловала?

— Похоже на то.

Я нажал тангенту:

— Дока Занозе! — Получив подтверждение, что меня слышат, продолжил: — Как подкустовые поживают?

— Все спокойно, сидят.

— У капитана какой ствол с собой?

— «Ксюха».

— Оставь его контролировать кустовых, а сам повернись к парадному входу, у нас гости.

— Понял, выполняю.

Настал черед нашего маневренного резерва:

— Бубен Занозе!

— На связи, — голос Николая был сух и деловит.

— Ты где?

— Лежу у забора на полпути к калитке. Гостей вижу хорошо.

— А они тебя? — Приглушенный смешок в ответ. — Ну и замечательно! Жди команды.

Полковник тем временем поднялся и направился в ту комнату, где сидел в засаде Иван.

— Сергей Сергеевич, вам лучше поглубже закопаться, я за вас головой отвечаю, — и я показал рукой на дверь в парилку.

К чести Удовиченко, он спорить не стал, а, перехватив поудобнее свой ствол, пошел к предбаннику.

В принципе, ничего особо опасного сейчас не происходило — выкурить восьмерых тертых жизнью вояк из капитального здания бани без применения тяжелого вооружения у местных вряд ли быстро получится, но мы сюда не воевать приехали. А потому лучше все-таки на базаре съехать.

— Федя, — позвал я Говоруна, — бери Серегу, и туда — встречать, — я показал рукой на входную дверь.

Ребята сноровисто заняли позиции в простенках. Сам же я сделал пару шагов и выключил в комнате свет, оставив гореть только торшер, стоявший неподалеку от входа, — он весьма удачно освещал пространство у парадной двери, но при этом не подсвечивал ни меня в глубине комнаты, ни Говоруна, расположившегося за массивным креслом вне освещенного пространства.

«Снайпер „держит“ двор перед домом и калитку, а капитан — особняк и подходы с той стороны, — я еще раз быстро проверил нашу диспозицию. — Ближние подходы с фронта обеспечивают трое моих, а с тыла — старлей. Единственное, что напрягает, — это особняк. Там вроде никого нет, и когда мы подходили, я ни одного огонька не заметил, но это ни о чем не говорит — они могли засесть там еще задолго до того, как мы помыться пошли…»

— Дока Занозе.

— Здесь.

— На соседний дом взгляд кинуть можешь?

— Да.

— Посмотри «совиными глазками», что-то он меня смущает.

— Понял.

— Отбой.

А минуту спустя в дверь вежливо постучали.

Для нас, правда, это неожиданностью не стало — за несколько секунд до этого Саламандр, наблюдавший за противником с помощью маленького зеркала на раздвижной ручке, жестами показал, что незваные гости уже на крыльце.

Делаю знак Сереге, что можно ответить:

— Да-да, войдите! — в юморе ему не откажешь, ручка повернулась, дверь дернули, но дверь, замотанная «струной», приоткрылась буквально на пару миллиметров.

«Интересно, какие у них там сейчас лица?»

— Откройте, пожалуйста! — глухо доносится из-за двери, но особой агрессии в нем не слышно. — Я помощник шерифа города.

— А вы по какому вопросу?

— На вас поступила жалоба от граждан! — «Хрена себе у него лексикончик! Будто участковый минувших времен… Сразу на ум рассказ про мальчика, выплеснувшего в окно манную кашу, приходит».